• Старостин Алексей Николаевич, кандидат исторических наук, доцент, ФГБОУ ВО Уральский государственный горный университет
• Ярков Александр Павлович, доктор исторических наук, руководитель учебно-методического направления Координационного центра по вопросам формирования у молодежи активной гражданской позиции, предупреждения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма ТюмГУ

Статья опубликована в журнале «Современная Европа», 2023, № 6, с. 1‒14

Аннотация

В географическом отношении крайняя северо-восточная европейская зона находится в Западной Сибири, а административно – на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. На основе анализа источников и исследований, интервью, включённого наблюдения прослежены особенности функционирования в этой зоне исламской религии. В период средних веков территория Ямала через Меховой путь включилась в торговлю со странами Востока, говорят археологические находки. С середины ХХ в. территория Ямало-Ненецкого автономного округа стала привлекать мигрантов, создавших общины в городах и даже в вахтовых посёлках. Большинство верующих, несмотря на различие мест исхода, придерживается традиционного для России ислама (ханафитского и шафиитского мазхабов), выстраивая отношения с органами власти, представителя-ми иных конфессий и мировоззрений. Они полагают, что только в диалоге можно гармонизировать отношения, уважая традиции и нормы, сложившиеся в округе. Очевидна и специфика исповедания ислама в условиях Заполярья. Радикалы пы-тались внедрить в сознание единоверцев, что экстремистская идеология и террористические акции должны стать инструментом в строительстве «идеального» – халифата. За подобную пропаганду и преступления иные исламисты отбывают наказание (в т. ч. пожизненное), имея разные условия для соблюдения ритуалов. Безопасность в округе, имеющем стратегической значение в политическом и экономическом отношении, должна учитывать, как особенности организации местного социума, так и его опыт противодействия экстремизму. В статье исследует-ся, как ислам на Ямале прошёл за короткое время путь, на который в других регионах мира понадобились столетия. 
Ключевые слова: Ямал и стратегия освоения, история и современность, специфика функционирования ислама и его «тундровый» вариант, противодействие экстремизму, монолог и диалог.

Введение

В исламоведении есть термин «арктический / полярный ислам». Теоретическое его обоснование приводят А.К. Магомедов с соавторами [Андреева, Магомедов, Омаров, 2020: 33‒49]. Определяют данный феномен следующим образом: «Здесь нужно назвать такие особенности, как суровые климатические условия, территориальная удаленность от исторических исламских ареалов, индустриальный характер арктических городов. К этому необходимо добавить нехватку халяльных животных для совершения предписанных ритуалов во время мусульманских праздников, полярную ночь и полярный день, которые влияют на различные исламские обязательства верующих мусульман. Совокупность данных обстоятельств формируют новый климатический и социальный ландшафт, в котором живут мусульманские общины российской Арктики».

«Российский случай … не уникален, – отмечает А.К. Магомедов. – В Канаде провинция Альберта стала домом для растущей мусульманской общины: в городе Калгари построена крупнейшая мечеть в стране, а в городе Форт Мак-Мюррей, который является центром эксплуатации месторождений нефтяных песков, открыта мусульманская школа. На российском Севере это явление ещё более заметно: здесь круглый год работают сотни тысяч выходцев из Центральной Азии, в основном из Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана. К этому добавились азербайджанцы, российские татары и башкиры, работавшие здесь с советских времён, а также быстро растущие общины внутренних мигрантов с Северного Кавказа» [Омаров, Магомедов, 2020: 105].

В публикациях о «полярном исламе часто упоминают Мурманскую, Магаданскую и Архангельскую области, Республику Коми, ХМАО-Югру, ЯНАО, Красноярский край, Республику Саха-Якутию, Камчатский край [Омаров, Магомедов, 2020: 107; Laruelle, 2020: 328]. Фактор развития там ислама – миграция.

Отдельные «полярные» мусульманские общины Ямала (Ярсале, Новый Уренгой) или этнические мусульмане (татары Салехарда), изучались [Опарин, 2016, 108‒130; Ярлыкапов, 2020: 338‒347; Малхасьян, Селезнёв, 2003]. Там анализировались ситуации, связанные с исповеданием. Отдельно рассматривались вопросы деятельности радикальных, экстремистских и террористических групп, анализировались вопросы их влияния на мусульманское сообщество региона, проблемы противодействия радикальной идеологии [Старостин, Попов, 2014; Старостин, Малашенко, 2015; Силантьев, 2008: 449‒450]. Дабы заполнить имеющуюся лакуну, авторы предпринимают попытку реконструировать историю ислама на ямальской земле.

К «приметам» исламской культуры

Ислам един, но многолик: в «лесу» мирового ислама «растёт» и ближневосточная пальма, и европейский дуб, и карликовая полярная берёзка.

Далеко от Мекки Ямал, но и здесь в средневековье появились приметы ближневосточной культуры – в тот период «исламский Ренессанс» на два столетия «обогнал» европейское Возрождение в научных познаниях и ремёслах, географии. Так, на основе коранических воззрений и преданий о Зуль-Карнайне (Искандере Двурогом, т. е. Александре Македонском) сложилось представление о племенах яджудж и маджудж (библейские Гог и Магог). Обитали они «где-то на севере», за высокими горами, «в седьмом климате» вплоть до «моря Мрака» (Северного Ледовитого океана – прим. авт.). Яджудж и маджудж внушали ужас: «...по четыре глаза, два на лбу; два на груди; их тело покрыто шерстью, у некоторых уши свисают до плечей; они не говорят, но издают своим голосом звуки, похожие на змеиное шипение и птичий свист». На карте мира из Лондонской псалтири (1260-е гг.) среди представителей 14 рас есть яджудж и маджудж [Нурминен, 2017: 54].

Повествовали о таинственном крае арабские и персидские авторы [Григорьев, Фролова, 2002: 261‒280.], чьи оценки были весьма причудливыми. Несмотря на суровый климат и «жуткое» описание аборигенов Ямала, они не были изолированы от другой части ойкумены [Ярков, Перцев, 2018: 25–32].

Стратегическими союзниками мусульман Поволжья, Средней Азии и Сибирского юрта средневековые жители Ямала не стали, хотя продукцией обменивались [Бауло, 2007: 145–146]. Примечательно, что на халмерах (наземных могильниках ненцев) археологи находят предметы исламского экспорта. Один из путей доставки изделий из восточных стран – «Меховой», который являлся продолжением Волжско-Камского торгового пути. По нему происходил, как правило, натуральный товарообмен между аборигенами и приезжими. Возможно, какие-то купцы-мусульмане и приходили сюда, т. к. «бухарский след» обнаружен в самодийской лексике [Аникин, Хелимский, 2007: 125–127].

В имперский период мусульмане были немногочисленны. В с. Обдорске (г. Салехард) в 1897 г. из 500 жителей упомянуто лишь два татарина. К 1912 г. число мусульман увеличилось, а в инородческом приюте среди угров и ненцев (которых обучали церковному пению) упомянуто: «лучшая певица хора – маленькая татарка из-под Тобольска» [Малхасьян, Селезнёв, 2003: 10]. Вряд ли она могла в тех условиях исполнять установки ислама, даже если какие-то знания сохранила.

Гражданская война привела на Ямал вместе с отрядами противоборствующих сторон верующих разных конфессий, но задержались здесь немногие. Численность изменилась в 1930-е гг. Достоверно о присутствии представителей этносов, традиционно исповедующих ислам, известно начиная с конца 1920-х гг., когда их стали ссылать, а также вербовать на рыбные промыслы, фактории и суда. В основном это уроженцы Поволжья, Урала и Сибири. Так, в окружном стройучастке трудились татары - ссыльные первой категории. На местном рыбокомбинате работали пять татарских семей «кулаков». Там же трудились и завербованные татары [Селезнёв, Малхасьян, 2003: 11–12]. Как сообщил авторам старожил татарской общины г. Салехард Равиль Салихович Ниязов, татары жили вокруг предприятия, образовав компактный «микрорайон»[1].

В полярный край стали высылать рядовых верующих (раскулаченных и осужденных за преступления) и служителей культа. Власти продолжали преследовать за убеждения: бывший мулла Тимергали Нафиков, ставший истопником больницы в Яр-Сале, был арестован «под навигацию» – в мае 1938 г. По Оби и Иртышу с другими «политическими» его привезли на суд в Омск, где спустя два месяца и расстреляли[2]. Приводили в исполнение высшую меру и на местах. Так произошло с бывшим муллой Ахметшой Шиховым, высланным из-под Тобольска и ставшим возчиком салехардского горкомхоза. Он был осуждён выездной «тройкой» Омского УНКВД в марте 1938 г. Его обвинили в антисоветской пропаганде, но, очевидно, основанием послужила его прежняя духовная деятельность[3].

В 1939 г. на Ямале татар (тогда «основных носителей» исламской идентичности в округе) проживало 1 636 чел. (3,4% от общего числа жителей). Там же насчитывалось 399 казахов, 5 башкир, 2 киргиза, по 1 адыгейцу и чеченцу. Таким образом, общее количество этнических мусульман на Ямале составляло 2 044 чел. (4,5 %)[4].

Интервью с рождёнными в 1930-х гг., ямальцами свидетельствуют: верующие стремились держать пост, накрывали стол на Ураза-Байрам и Курбан-Байрам. Всё делалось тайно. Обряды жизненного цикла соблюдались, но с учётом мест исхода. Большинство делали имянаречение новорождённым, никах – при вступлении в брак. Хоронили единоверцев в соответствии с традициями, но на общих погостах[5].

Что повлияло в дальнейшем на интерференцию культур? Фиксируются браки татар и башкир с аборигенками, отражая сложившийся половой дисбаланс приезжих (в основном мужчин). Сопровождались ли браки обращением женщин в ислам? – неизвестно, но некоторые элементы исламской культуры проникли в быт смешанных семей. И, наоборот, занявшиеся рыболовством и оленеводством мусульмане восприняли не только тип хозяйствования, но и знали «священные места» ненцев, селькупов и ханты, куда посторонние не допускались.

В 1940–1950-х гг. здесь находилось немало спецпереселенцев и заключённых подчинения НКВД. С 1949 г. в Салехарде и пос. Старый Уренгой базировалось Управление 501-й стройки железной дороги. На работах заняли 60 тыс. чел., из них 80% – заключённые, в т. ч. мусульмане [Гриценко, Калинин, 2010]. В отличие от появившихся в 2000-х гг. «зелёных зон», там и не пытались соблюдать права верующих.

О практиках свободных граждан известно мало. Пожилые совершали никах, давали детям имена, проводили Коран-аш. Поскольку летом солнце практически не заходит за горизонт, то пост в месяц Рамадан проводили, ориентируясь на живущих южнее единоверцев, но в одним с ними в одном часовом поясе[6]. 

«Полярный ислам» в соседствующих Ненецком автономном округе и ЯНАО отныне стал различаться, хотя ненцы оставались «государственно образующим» в этих двух субъектах РФ. В ходе промышленного освоения Ямала увеличилась общая численность населения (за 1959–1989 гг. с 62,3 до 494,9 тыс. чел., т. е. в 7,94 раза). При этом удельный вес аборигенов неуклонно уменьшался: 1970 г. – 32,1%, 1979 г. – 16,1%, 1989 г. – 6%. Тогда же вырос удельный вес русских: с 44,6% (1959) до 59,2% (1989), украинцев – до 17,2%, а татар – до 5,3%, но это не является свидетельством усиления чьей-либо религиозности.

Показательны данные о браках на Ямале, где вторая половина 1940-х гг. стала «рубежом». В 1951–1960 гг. из 333 браков, заключённых татарами в окружном ЗАГСе[7], 87 (26,13%) – смешанные. В 1971–1980 гг. из 440 браков уже 271 (61%) носили смешанный характер. В 1980-е гг. доля браков с татарами в Салехарде увеличилась до 74,2% (423 брака из 570). Обратим внимание, что процент разводов в смешанных семьях выше, чем в этнически однородных, но ненамного. Из общего числа браков в 1971–1980 гг. (440), 32,5% (143), из них 67% составляли смешанные, а 33% – моноэтнические [Селезнёв, Малхасьян, 2003: 15–28].

Выделено несколько волн миграции этнических мусульман: 1950–1960-е гг.; 1970–1980-е гг.; 1990–2000-е гг. Первые две связаны со «стройками века». Они были инициированы государством, которое посылало специалистов из Азербайджана, Башкирии, Дагестана, Татарстана и Чечено-Ингушской АССР. Их «различия нивелировались общностью профессиональной культуры, потребностями, жизненными стратегиями и общей идеологией» – отмечала Г.А. Хизриева [Хизриева, 2008: 82–83]. Мигрантов первой «волны» относят уже к старожильческому населению, а имена ряда мусульман (по происхождению) запечатлены в названиях многих объектов. Правда, никто не углублялся в конфессиональные особенности^[8]. Более того, всех «поздних» мусульман-мигрантов ненцы именовали обобщённо – «чёрные русские».

Согласуясь с общеевропейскими трендами, анализ переписей 1989–2010 гг. показал, что численность исповедующих или культурно ориентированных на ислам, за 20 лет возросла в 1,6 раза. Их доля в населении составила 12,35%. Но примечательны различия с процессами в соседнем НАО, где число этнических мусульман никогда не достигало и 3%. В ЯНАО, напротив, количество выходцев из Средней Азии и Кавказа показывает растущую динамику: от 2,4 до 9,4 раз (например, уроженцев Средней Азии в 1989 г. – 3 126, в 2010 г. – 29 630). Лишь за последние 10 лет ситуация изменилась: количество этнических мусульман по данным переписи 2020/2021 гг. сократилось с 64 598 до 50 605 чел., а доля от общего числа населения уменьшилась до 9,9%. Основная убыль «выпала» на татар, башкир и азербайджанцев, количество которых сократилось примерно на ¹/₃[9].

Число активно практикующих мусульман в 1990-е гг. достоверно неизвестно, но потребность в знаниях по исламу очевидна. Так, при опросе салехардцев – татар в 2001 г. было выявлено: 80% респондентов заявили о принадлежности к исламу, но только 7,4% часто посещали мечеть или молитвенный дом (зал), ещё 11,3% делали это лишь по пятницам. Интересен «разброс» в возрастной характеристике: редко мечеть посещали люди от 31 до 60 лет, а чаще – молодежь до 30 лет и старше 61 года, отражая изменения в установках и ценностях [Селезнёв, Малхасьян, 2003: 32].

О современной ситуации

Первые общины на Ямале в 1990-х гг. создавались по инициативе татар, башкир и азербайджанцев, к которым впоследствии присоединились выходцы с Кавказа и Средней Азии. Общины в ЯНАО развивались относительно автономно, поддерживая связи с организациями ХМАО-Югры и юга Тюменской области. Первой ЦРО[10] в регионе стал Ямало-Ненецкий казыят ДУМ АЧР[11], учредительный съезд которого прошёл 19.05.1999 г. На втором съезде, состоявшемся в июле 2000 г., его председателем был избран З.Р. Сагитов. В его подчинении оказались организации: «Нур Ислама» г. Новый Уренгой, «Умма» г. Губкинский, одноимённые «Иман-Вера» из Салехарда и Ноябрьска, «Ислам» пос. Старый Уренгой, а также «Даоват» из п.г.т. Коротчаево. Затем в его состав вошли такие МРО[12], как «Инам» г. Тарко-Сале, «Ислам» г. Лабытнанги, «Иман» г. Муравленко, «Ислам» пос. Пурпе, «Ийман» пос. Лимбяяха и Вынгапуровская община. 22.09.2001 г. прошла презентация Ямальского казыята, а его центром стала «старая» мечеть Ноябрьска. Появились воскресные школы и собственные СМИ.

Не все общины вошли в состав Казыята. На базе трех МРО (гг. Салехард, Муравленко, Надым) 19.06.2001 г. создано РДУМ ЯНАО[13] юрисдикции ЦДУМ России[14]. Его первым руководителем стал Р.Ш. Шагапов. В 2002–2005 гг. РДУМ возглавлял Х.А. Хайдаров, с 2006 г. пост муфтия занимал Х.Т Хафизов, председателем – А.Х. Загидуллин. С 2014 г. и по настоящее время обе должности занимает Х.Т. Хафизов.

Между РДУМ ЯНАО и окружным казыятом ДУМ АЧР диалог отсутствовал. К тому же действовал и Надымский мухтасибат – подразделение Омского муфтията (ДУМ Сибири[15]). Он включал МРО: микрорайона «Правобережный» Надыма, «Соборная мечеть “Азат Сафа”» Надыма и Надымского района, МРО «Рамазан» в пос. Пангоды. [Сафин, 2008: 90–93].

При поддержке властей произошло объединение: общины, входившие в казыят, к середине 2010-х гг. были либо ликвидированы по решению суда, либо перешли в РДУМ. В 2017 г. в состав РДУМ вошел и Надымский мухтасибат. Выступая в октябре 2022 г. на IV съезде мусульман ЯНАО Верховный муфтий, Председатель ЦДУМ России Т.С. Таджуддин заметил, что на сегодняшний день умма Ямала едина[16]. РДУМ ЯНАО объединяет 17 местных организаций. 

Общины полиэтничны. Среди служителей культа в 2013 г. на Ямале 10% – выходцы из Средней Азии, с Кавказа – 15%, остальные – татары и башкиры. Сегодня в мечетях больше выходцев с Кавказа и Средней Азии. И в этом Ямал мало чем отличается от других районов европейской части страны.

Многие имамы не могут заниматься только делам уммы. Так, имамы пос. Ярсале И.Х. Мансуров и пос. Уренгой С.С. Аюпов работают на месторождениях, именуя себя «мулла-вахтовик»[17]. Благодаря харизме руководителей некоторые активно решают вопросы создания исламской инфраструктуры. Стали, например, решаться вопросы с халялем из оленины, обустраиваться кладбища (в условиях вечной мерзлоты возникли сложности в погребении по шариату). И здесь умение лидеров выносить суждение, исходя из возможного; согласовывать установки и условия; мирно разрешать споры и объяснять догматические положения, договариваться с властями, придавало им авторитет в глазах верующих и светской власти [Хикматуллин, 2008]. Благодаря помощи спонсоров появились в ЯНАО 12 мечетей, в т. ч. в необычном для Сибири облике.

В Новом Уренгое и Салехарде строительство культовых сооружений осуществила турецкая фирма. Инициатором строительства мечети «Азат-Сафа» стало и Общество тюркских народов «Васият» во главе с предпринимателем А.Н. Сафиным, а заказчиком выступило ОАО «Артикнефтегазстрой». Мечеть является достопримечательностью Надыма, её украшает минарет, стилизованный под факел.

Помимо мечетей, в ЯНАО также есть несколько молитвенных домов и комнат. В пос. Яр-Сале, Ханымей (с 2007 г., ныне не действуют) и Тазовский (с 2008 г.) они объединили уроженцев Средней Азии и Кавказа, Поволжья и юга Западной Сибири. В Яр-Сале, Харпе, Аксарке властями выделялись участки, но общины не нашли средств для строительства.

Неоднозначно отношение к неофитам, чьи родственники и знакомые неодобрительно отнеслись к их выбору. Между тем в Яр-Сале принял ислам бывший морской офицер, казак и милиционер, председатель райизбиркома Д. Крапивный.

На Ямале ислам имел «городской» облик до тех пор, пока в окрестностях Тазовского под влиянием «поселковых» 20 ненцев-оленеводов не стали мусульманами. Об этом авторам в интервью рассказал в 2013 г. имам Салават Баймухаметович Муразымов. Им понравилось, что в исламе запрещено употреблять алкоголь, а, как известно, для аборигенов пьянство является большой бедой. Двое из новообращённых даже обучались в Российском исламском университете в Уфе[18]. Будет ли развиваться «тундровый» вариант «Полярного ислама»? – покажет время...

К истокам экстремистских деяний и их оценке

В ЯНАО с 2006 г. (с коррективами 2015 г.) были определены пределы пограничной зоны. Это требовало повышенных мер безопасности. Так, на строительство порта Сабетта и обустройство месторождений приглашались иностранцы. Им разрешили осуществлять культовую практику, но они были объектом особого внимания силовиков. И это оправданно: слишком тяжелы были последствия деятельности эмиссаров радикальных организаций в 1990-е гг.

К терроризму ислам (как прошедшая испытание временем религия) не призывает, а к экстремистам принадлежат не только мусульмане. Так, 12.09.2004 г. подростки совершили акт вандализма, булыжниками разбив окно Соборной мечети Ноябрьска. Родители возместили ущерб, но для верующих это стало шоком.

Вопрос же о халяле разрешили, когда в некоторых общинах баранину заменили олениной. Она даже стала импортироваться туда, где зародился ислам.

Когда в 2008 г. в пос. Яр-Сале прошёл Курбан-Байрам, то на праздник (с халяльными блюдами) в Дом культуры пришёл каждый шестой житель райцентра, выражая уважение традициям своих соседей-мусульман.

Есть смешанные браки, где супруги остаются в своей вере. И если ранее запреты родных соблюдаемы были мусульманками (даже по происхождению), то в современных условиях они малозначимы^[19]. Не отмечено конфликтов при совместных обрядах представителей разных масхабов, суннитов и шиитов.

По данным проведённого в 2011 г. соцопроса ¹/₅ жителей округа считали себя последователями ислама [Квашнин, 2010]. Это расходится с числом активно верующих, в большинстве своём отвергающих радикальные идеи.

Заметен некоторое время был рост числа бывших ямальцев, примкнувшим к незаконным формированиям на Кавказе и в Центральной Азии, выезжавших на Ближний Восток. Истоки этого явления, очевидно, лежат в истории общин там, где были слабы позиции традиционного (адатного) ислама. Причина и в том, что иные мигранты привнесли идеи радикализма, не получив отпора со стороны местных имамов и прихожан.

Вопросы у правоохранительных органов возникали к общинам в юрисдикции ДУМ АЧР. Их судьба сложилась печально: в 2011 г. по иску прокуратуры окружной суд ликвидировал организации в г. Муравленко, пос. Пурпе. 28.01.2012 г. председателем казыята вместо З. Сагитова поставлен М. Давлатов, но и ему не удалось наладить отношения с единоверцами и властью. В том году были закрыты организации в Ноябрьске и Губкинском. «Инам» г. Тарко-Сале из казыята перешла в юрисдикцию РДУМ ЯНАО.

В центре внимания правоохранительных органов с 2009 г. оказалась МРО «Нур ислама» в Новом Уренгое, также находившаяся в ведении ДУМ АЧР. В организации велась контрпродуктивная для уммы деятельность. Разыскиваемый в Узбекистане по обвинению в терроризме имам-хатыб И.С. Акбаров возглавлял общину до того, как его в 2010 г. убили. Выходцы из этой мечети неоднократно привлекались правоохранительными органами к ответственности за преступления террористической направленности. [Малашенко, Старостин, 2015: 10]. Сподвижники Акбарова не признали упущений, заявляя: «Мы не несём ответственность за каждого, кто появился в мечети»[20].

Имамом мечети Ноябрьска служил А. Хуранов. В 2010 г. он пытался избежать ареста, совершив с супругой подрыв на самодельном устройстве. «Бомбист» выжил и, отсидев срок, в 2013 г. уехал «на джихад» в Сирию[21]. Там же оказался и его воспитанник – А. Землянка, «эволюционировав» из скинхеда и неонациста в радикального исламиста[22]. После объединения всех общин под эгидой РДУМ, благодаря профилактической работе, случаи проявления экстремизма носят единичный характер. По данным УМВД по ЯНАО выявлено около 150 «сочувствующих» радикалам [Колосов, 2016]. Большинство предосудительного не совершают, «предпочитая оставаться наедине со своими мыслями». Тем не менее, ямальские имамы между собой в шутку называют их «наш «Правый сектор» (террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ)^[23].

Специфична ситуация с отбывающими наказание за преступления террористической и экстремистской направленности в ИК-3 и СИЗО-1, что в пос. Харп и г. Лабытнанги. Осужденных посещает имам из Салехарда Абдул-Малик хазрат Базанов. Бывают и сложности. Чтобы исключить конфликты, в СИЗО-1 г. Лабытнанги преобразилась общая для всех молельная комната.

Отдельно нужно сказать о «Полярной сове» («ФКУ ИК-18 УФСИН России по ЯНАО»). Как и ИК-3 (а при ней – колония-поселение), она находится в пос. Харп, но с 2005 г. имеет другой статус и контингент – 400 осужденных к пожизненному лишению свободы, прибывшие из европейской части страны. Журналисты создали немало телесюжетов и статей, демонстрирующих раскаяние (возможно ложное) во взглядах и поступках тех, кто нарушил заповеди Корана, запрещающего убийство безвинных. Среди них и Н. Кулаев, участвовавший в захвате школы № 1 г. Беслан. Сейчас Кулаев мечтает, чтобы его имя «стёрлось» из списка террористов.

Один из инновационных проектов, реализованных РДУМ ЯНАО при поддержке Департамента внутренней политики региона, стало «онлайн – медресе». Он презентован в начале 2022 г.

Находясь на северной границе Азии и Европы (отчасти в её составе) Ямал стал к концу ХХ в. важным источником энергетической стабильности мира. Освоение региона проходит с активным участием мигрантов. Это привело к новому явлению под названием «Полярный ислам». При дальнейшем освоении побережья и шельфа Карского моря, развитии Севморпути, строительстве Северного широтного хода всё большáя роль будет отводиться безопасности. Поэтому важны как выверенная политика по гармонизации этноконфессиональных отношений, так и сохранение культурных особенностей каждой группы населения.

За 50 лет ислам прошёл на Ямале путь, на который в европейских регионах понадобились столетия. Этот путь отразил все коллизии современного мира, как и роль религий в местном социуме. Выявленная проблема – благодаря взаимодействию уммы и государства прошла консолидация мусульманского сообщества, положив конец раздробленности и деятельности представителей радикальных исламистских организаций. Это позволило аккумулировать средства на достройку мечетей, вывести на качественно новый уровень диалог с властью и Русской Православной Церковью.

А для тех, кто пошёл по пути радикального ислама и совершил террористический акт, есть «чёрная дверь освоения» северо-восточной окраины европейской части России – колония для осужденных на пожизненное лишение свободы «Полярная сова»…

Список литературы

Андреева Ю.В., Магомедов А.К., Омаров М.А. (2020) Критический анализ опыта исследований миграционных процессов в регионах российской Арктики и Субарктики. Вопросы этнополитики. № 3. С. 33‒49.

Аникин А.Е., Хелимский Е.А. (2007) Самодийско-тунгусо-маньжурские лексические связи. Языки славянской культуры, Москва. 256 с.

Бауло А.В. (2007) Средневековые изделия из серебра на севере Западной Сибири: новые находки. Археология, этнография и антропология Евразии. № 1(29). С. 145‒150.

Григорьев А.П., Фролова О.Б. (2002) Географическое описание Золотой Орды в энциклопедии ал-Калкашанди. Тюркологический сборник: Золотая Орда и ее наследие. Под ред. С.Г. Кляшторного и др. Военная литература, Москва. С. 261‒280.

Гриценко В., Калинин В. (2010). История «Мёртвой дороги». Баско, Екатеринбург. 240 с.

Квашнин Ю.Н. (2010) Современные этнополитические процессы в Ямало-Ненецком автономном округе. Известия Алтайского государственного университета. Серия: История. Политология. № 4/3. С. 101‒108.

Магомедов А.К., Омаров М.А. (2020) Полярный ислам в постсоветской России: рождение феномена в контексте «новой» этно-социальной мобильности. Вестник Московского государственного областного университета. № 4. С. 103‒113.

Малашенко А.В., Старостин А.Н. (2015) Ислам на современном Урале. Рабочие материалы Карнеги. Апрель. Московский центр Карнеги, Москва. 30 с.

Малхасьян А.В., Селезнёв А.Г. (2003) Татары Салехарда: городская этническая группа на современном этапе. Научный вестник Ямало-Ненецкого автономного округа. Вып. 6: этносоциология. Красный Север, Салехард. 44 с.

Нурминен М.Т. (2017) Мир на карте. Географические карты в истории мировой культуры. Паулсен, Москва. 352 с.

Омаров М.А., Магомедов А.К. (2020) Полярный ислам в постсоветской России: рождение феномена в контексте «новой» этносоциальной мобильности. Каспийский регион: политика, экономика, культура. № 4(65). С. 39‒43.

Опарин Д.А. (2016) «Местные» и «приезжие» на Ямале: социальные границы и вариативность миграционного опыта. Сибирские исторические исследования. № 4. С. 108‒130.

Попов Д., Старостин А. (2014) Ислам и мусульмане Уральского федерального округа: риски и угрозообразующие факторы (аналитический доклад). Российский институт стратегических исследований. Екатеринбург. 88 с.

Сафин А. (2008) Словом и делом. Экономические стратегии. № 8. С. 90‒93.

Силантьев Р. А. (2008) Ислам в современной России. Энциклопедия. Алгоритм. Москва. 576 с.

Хизриева Г.А. (2008) Профессиональные сообщества мигрантов-мусульман в Западной Сибири. Этнографическое обозрение. № 3. С. 82‒89.

Хикматуллин М. (2008) Ислам и «Газпром» на Ямале. Медина аль-Ислам. № 68, 10 – 16 мая. С. 7.

Laruelle M. (2017) Central Asian Migrants as New Actors in Russia’s Arctic Urban Landscape. Urban Sustainability in the Arctic: Visions, Contexts, and Challenges. IERES. Washington DC. P. 463–473.

Laruelle M., Hohmann S. (2020) Polar Islam: Muslim Communities in Russia’s Arctic Cities. Problems of Post-Communism. No. 67(4‒5). P. 327‒337.

Yarlykapov A. (2020) Divisions and Unity of the Novy Urengoy Muslim Community. Problems of Post-Communism. 2 September. Vol. 67. Issue 4‒5. P. 338‒347.

---

[1] Интервью с: Ниязовым Равилем Салиховичем г. Салехард 11.05.2022 г. // Полевые материалы авторов.

[2] Нафиков Тимергали. URL: https://bessmertnybarak.ru/books/person/423444/ (дата обращения: 15.01.2023).

[3] Шихов Ахметша Мухвимович. URL: https://ru.openlist.wiki/Шихов_Ахметша_Мухвимович_(1897) (дата обращения: 15.01.2023).

[4] Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по регионам России. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php (дата обращения: 15.01.2023).

[5] Интервью с: Ниязовым Равилем Салиховичем г. Салехард 11.05.2022 г., Какаковым Гибратом Саидовичем г. Салехард 13.05.2022 г.; Минязевой Махинур Фаттахитдиновной г. Салехард 11.05.2022 г. // Полевые материалы авторов.

[6] Интервью с: Ниязовым Равилем Салиховичем г. Салехард 11.05.2022 г., Какаковым Гибратом Саидовичем г. Салехард 13.05.2022 г.; Минязевой Махинур Фаттахитдиновной г. Салехард 11.05.2022 г. // Полевые материалы авторов.

[7] ЗАГС – отдел Записей Гражданского Состояния [ZAGS – Registry office].

^[8] Шиит по происхождению Фарман Салманов, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии, член-корреспондент РАН, заслуженный геолог Российской Федерации, почётный гражданин ЯНАО не отказывал в финансовой помощи ни суннитам, ни шиитам.

[9] Итоги Всероссийской переписи населения 2020 года. Том 5. Таблица 1. Национальный состав населения. URL: https://rosstat.gov.ru/vpn_popul (дата обращения: 15.04.2023).

[10] ЦРО – централизованная религиозная организация [CRO – The centralized religious organization].

[11] ДУМ АЧР ‒ Духовное управление мусульман Азиатской части России [DUM ACHR – The Spiritual Muslims Board of the Asiatic part of Russia].

[12] МРО – местная религиозная организация [MRO – The local religious organization].

[13] РДУМ ЯНАО ‒ Региональное Духовное управление мусульман Ямало-Ненецкого автономного округа [RDUM YANAO – The Regional Spiritual Muslims Board of Yamalo-Nenets Autonomous Okrug].

[14] ЦДУМ – Центральное духовное управление мусульман [CDUM – Central Spiritual Muslims Board].

[15] ДУМ ‒ Духовное управление мусульман [DUM – The Spiritual Muslims Board].

[16] В г. Новый Уренгой состоялся IV съезд мусульманских религиозных организаций Ямало-Ненецкого автономного округа URL: https://cdum.ru/news/44/11446/ (дата обращения: 15.01.2023).

[17] Интервью с Мансуровым Ильфатом Канафиевич 27.02.2013 г. Новый Уренгой; Интервью с Аюповым Салманом Салтановичем 26.02.2013 г. Новый Уренгой // Полевые материалы авторов.

[18] Интервью с Муразымовым Салаватом Баймухаметовичем 27.02.2013 г. Новый Уренгой // Полевые материалы авторов.

^[19] Лишь при совершении никаха требуют иные имамы принять ислам.

[20] Глава «Нур ислама»: мы не несем ответственность за каждого, кто появился в мечети Нового Уренгоя (2010) Муслим-инфо. № 29 декабрь. URL: https://muslim-info.ru/news.php?id=128 (дата обращения: 15.01.2023).

[21] Приймак А. (2018) Имамов Ямала рассадят за парты. Независимая газета - религии. 6 апреля. URL: https://www.ng.ru/ng_religii/2018-06-06/13_443_yamal.html (дата обращения: 15.01.2023).

[22] Мало сведущий в догматике, он присвоил себе титул «Джихади-Толик», не зная, что главная обязанность «идущего на джихад» – борьба с неверием в самом себе.

[23] Интервью с Мансуровым Мухаммадом (Ильфиром) Канафиевичем 02.05.2022 г. Муравленко // ПМА.